, что женщин, строго говоря, на свете много, очень
много... даже слишком много...
При этом он вовсе не был тривиальным l'amateur des femmes, любителем
женщин, или
l'amateur de l'amour, любителем любви (по-русски говоря, бабником!). Он
предпочитал флирт
(легкий или тяжелый, смотря по обстоятельствам) постельным утехам, но уж во
флирт нырял
порою так, что жене оставалось только наблюдать круги, расходящиеся по воде.
И все же эти двое любили друг друга - так, как они способны были любить...
Кроме
того, они и в самом деле были хорошими друзьями! И вот так, в относительном мире
и
согласии, они дожили до 14 июня 1940 года, когда в Париж вошли гитлеровские
войска.
В один из первых дней после вторжения приятель Оболенских Кирилл Макинский,
призванный во французскую армию, а теперь из нее демобилизованный, пришел к
своим
друзьям, пробравшись из так называемой "свободной зоны". Париж был в
оккупированной
части страны, а Кирилл обожал Париж и не мог долго жить вдали от него.
Пробираясь темными
улицами (полицейский час уже наступил, а ночного пропуска у Кирилла, конечно, не
было), он
боялся, что Оболенские уехали (три тысячи парижан покинули город) или, не дай
бог, убиты.
Во всяком случае, он не сомневался, что они сломлены, подавлены, как и все
остальные, и был
обрадован, когда застал их на месте, а потом и поражен, когда Вики с первых же
минут
заговорила о призыве де Голля, недавно прозвучавшем по Би-би-си, призыве к
Resistance,
Сопротивлению, а потом повторила девиз генерала:
- Vive la France !
Многие русские любили Францию, которая приютила их, не меньше, чем Россию,
которая
их отвергла. А может быть, и больше. Во всяком случае, Вики - определенно
больше. Она
никогда не хотела возвращаться в Россию, хотя, конечно, трагически восприняла
нападение
Гитлера на Советский Союз и была счастлива, когда русские начали бить фашистов
так, как те
заслуживали. Однако примкнуть к движению Сопротивления ее не заста |
